НУЖНЫ НАСТОЯЩИЕ ЛАМЫ, ХОРОШО БЫ ИЗ ТИБЕТА, – ОНИ БУДУТ И ХУРАЛЫ ПРАВИЛЬНО СЛУЖИТЬ, И ПРИХОЖАНАМ ОБЪЯСНЯТ, ЧТО К ЧЕМУ, – НАРОД В ХРАМ ПРИХОДИТ, НО НИ МОЛИТЬСЯ, НИ ПОНИМАТЬ ПРОИСХОДЯЩЕЕ ПОКА НЕ В СОСТОЯНИИ
Своих лам, постоянно живущих при дацане, пока еще нет. Даже настоятель дацана – и тот живет в Иволгинске и только на время проведения хуралов приезжает оттуда. В Бурятии вообще не более 40 лам – они обслуживают два дацана. Высшая буддийская школа при Иволгинском дацане открылась только в этом году, и когда еще будет первый ее выпуск, а выпускников Буддийской духовной академии Улан-Батора пока считанные единицы. А представьте, сколько их надо, если дацанов уже 12? Нужны настоящие ламы, хорошо бы из Тибета, – они будут и хуралы правильно служить, и прихожанам объяснят, что к чему, – народ в храм приходит, но ни молиться, ни понимать происходящее пока не в состоянии. Нужен хороший знающий пастырь.
Вот такие проблемы сейчас у Тамчинского дацана. Наверное, это даже не полный их перечень, а лишь часть – те, что лежат на поверхности и которые, наверное, следует решать в первую очередь.
Приблизительно такие же проблемы у других дацанов: где взять средства, кто будет строить новые здания и реставрировать старые, отсутствие храмового культового инвентаря (неясно, где его доставать: музеи не очень-то склонны расставаться со своим имуществом18, в свое время изъятым из дацанов, а в семьях верующих мало что сохранилось). Ну и, конечно, кадры, которые, как известно, решают все. И в нынешнем движении за возрождение буддийской монастырской культуры, если даже будет все остальное, но не будет образованных лам, ничего не получится, точнее, получится пародия на замышлявшееся возрождение. Может быть, не спешить? Понимаю, что велик соблазн сделать все сразу одним рывком. В ритме рывка развивается вся наша история после 1917 г. – в ритме рывка громили, в ритме рывка строили, еще рывок – и победа! И все же возрождение рывком невозможно. Продуманность, постепенность, а не десяток дежурных освящений едва заложенных храмов, и, главное, ответственность перед народом Бурятии, поверившим, что утраченную многовековую культуру можно возродить не на словах, а на деле – именно это прежде всего требуется от тех, кто встал на этот непростой и некраткий путь. Вот такие мысли возникли у меня в связи с 250-летием официального признания буддизма в России и с юбилейными торжествами по этому случаю.
Буддизм в России: путь длиною в четыре века
(опубликовано Buddhism in Russia. Exhibition Catalog. National Museum of Bhutan. Paro, 2011. C. 19–61, опубликована на англ. яз.)
История буддизма в России насчитывает более 400 лет. До конца XX в. буддистами официально считались только три народа из примерно 150, проживающих в России, – это буряты, калмыки, тувинцы. Первыми из них в составе Российской империи появились калмыки – потомки ойратов, переселившихся из Западной Монголии в степи Нижнего Поволжья в первой трети XVII в. Сейчас это территория Республики Калмыкия. Они официально приняли буддизм в конце XVI в., хотя знакомы с ним были еще за три века до этого, так что в Россию калмыки пришли уже буддистами.
Вторым буддийским народом стали буряты. Их земли постепенно включались в состав Российской империи в 40–60-е гг. XVII в. Сейчас это территория Республики Бурятия. Уже тогда проезжавшие через их владения в Китай российские послы отмечали у них наличие войлочных разборных молельных дуганов, предшественников будущих храмов. Однако активное распространение буддизма у бурят началось лишь в первой трети XVIII в.
Наконец, Тува (сейчас Республика Тыва) вошла в состав России (тогда СССР) лишь в 1944 г. До этого с 1921 по 1943 г. она была независимой республикой, а еще раньше вассалом Китая. Предки тувинцев были знакомы с буддизмом еще в раннем Средневековье, когда их земли были частью Уйгурского каганата (VIII–X вв.), но у самих тувинцев принятие буддизма состоялось лишь во второй половине XVIII в.
БУДДИЗМ КАК НРАВСТВЕННО-ФИЛОСОФСКОЕ И ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНОЕ ЯВЛЕНИЕ, РОДИВШИСЬ В ИНДИИ В VI В. ДО Н. Э., НАЧАЛ ПОБЕДНОЕ ШЕСТВИЕ ПО СТРАНАМ И КОНТИНЕНТАМ, ПРОДОЛЖАЮЩЕЕСЯ ДО СЕГО ДНЯ
К началу XX в. у них уже существовали все институализированные формы религии – монастыри, устоявшаяся монашеская иерархия, сложившаяся культовая практика и система подготовки священнослужителей. Тувинцы стали третьим в составе России народом, официально считавшимися буддистами. Все они были последователями школы Гелуг, самой сильной из школ тибетского буддизма.
Буддизм как нравственно-философское и историко-культурное явление, родившись в Индии в VI в. до н. э., начал победное шествие по странам и континентам, продолжающееся до сего дня. Государства Восточной, Юго-Восточной и Центральной Азии в большинстве своем принимали его либо как единственную, либо как одну из государственных религий, пользовавшуюся покровительством правителей этих стран. Характерной чертой буддизма, обеспечившей ему успешное продвижение, по крайней мере по странам Азии, была его толерантность, способность к мирному сосуществованию с любыми культами, религиями и социальными системами, существовавшими до него и при нем в этих странах. В странах с многовековой культурной историей буддизм столкнулся с такими идеологическими системами, как синто в Японии, конфуцианство и даосизм в Китае, и мирно поладил с ними. Но в Центральной Азии (Тибет, Монголия), Южной Сибири (Бурятия, Тува) и Калмыкии ему пришлось иметь дело с кочевой культурой и ее идеологией и практикой в виде тенгрианства, шаманизма и даже отдельных культов природы.
И в этих контактах буддизм проявил свойственную ему изначальную толерантность, терпимое отношение к национальным традициям и уже существующей ритуальной практике. Это привело к формированию определенного симбиоза ранних форм религии и буддизма, включению в его пантеон и обрядовую практику элементов и мифологических образов раннего пласта традиционной культуры этих народов. Этот симбиоз сложился далеко не сразу, не раз за четыре века он испытал проверку на прочность и в конечном счете сохранился до наших дней. Следует подчеркнуть, что для настоящего буддизма ранние верования народов Азии никогда не были ни соперниками, ни врагами, а лишь частью той культурной традиции, которую нельзя разрушить, не навредив самому себе, не оттолкнув новых адептов от становления на «путь Будды».
Судьба буддизма во всех трех регионах – Бурятии, Калмыкии, Туве – складывалась похожим образом, ибо связана она с вехами истории России, частью которой они являются.
Буддизм в Бурятии
В Бурятии к 1701 г. уже было 11 войлочных храмов-дуганов. В 1712 г. сюда для усиления пропаганды буддизма прибыли 150 монгольских и тибетских лам. Но лишь в середине XVIII в. был построен Цонгольский дацан – первый стационарный буддийский монастырь в Забайкалье. В 1741 г. императрица Елизавета Петровна подписала Указ об официальном признании буддизма в качестве религии бурят: 250-летие со времени принятия этого Указа Республика Бурятия отметила в 1991 г.
В 1764 г. главный лама Цонгольского дацана был официально признан Верховным ламой бурят Забайкалья, получив титул Пандито Хамбо-лама («Ученый Первосвященник»), что закрепило независимость буддийской церкви в Бурятии от Тибета и Монголии (хотя духовный авторитет тибетских Далай-лам всегда признавался и признается бурятскими ламами и верующими). Развивавшийся в дальнейшем под контролем местной русской администрации бурятский буддизм постоянно ощущал противостояние православной церкви, которая была официальной религией Российской империи. Она занималась активной христианизацией бурят, создавая на ее территории свои миссии и монастыри, и была главным идеологическим соперником буддизма. По ее инициативе Министерство внутренних дел России утвердило в 1853 г. «Положение о ламайском духовенстве в Восточной Сибири», в котором признавались действующими в Бурятии 34 монастыря (дацана), при них 146 больших и малых храмов (дуганов), и всего 285 священнослужителей всех рангов (лам разных степеней посвящения).
Несмотря на административные ограничения, число дацанов и лам продолжало расти. К началу XX в. в Бурятии уже насчитывалось 47 монастырей и более 10 тыс. лам. Крупнейшими дацанами считались Цонгольский, Гусиноозерский (Тамчинский), Агинский, Аннинский, Ацагатский, Эгитуйский, Цугольский.
В НАЧАЛЕ XX В. БЫЛ ПОСТРОЕН ПОСЛЕДНИЙ В ДОРЕВОЛЮЦИОННОЕ ВРЕМЯ НА ТЕРРИТОРИИ РОССИИ САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ДАЦАН ГУНЗЭЧОЙНЭЙ
В начале XX в. был построен последний в дореволюционное время на территории России Санкт-Петербургский дацан Гунзэчойнэй. Его строили по инициативе дипломата и наставника Далай-ламы XIII Агвана Доржиева, деньги собирали, где могли, в том числе у бурят и калмыков. Треть необходимой суммы пожертвовал Далай-лама XIII. Первый молебен в этом храме прошел в феврале 1913 г. и был приурочен к 300-летию династии Романовых на российском престоле. В 1930 г. как храм он был закрыт, но, к счастью, не разрушен, а в 1991 г. начал функционировать заново.
